Случайная выборка по капсулам показала, что в них обычный «балласт». Обидное, но общеупотребительное определение людей, не вписавшихся в современную экономику. Точная статистика по ним закрыта, но по косвенным оценкам «балластники» составляют от шестидесяти до восьмидесяти процентов взрослой части популяции. Из производства их вытеснили роботы, из творчества — ИИ, из сферы услуг отсутствие платёжеспособного спроса, а достаточным талантом или упорством, чтобы пробиться на немногие оставшиеся под солнцем места, их природа не наградила. Считается, что «балласт» — временная проблема, пережиток борьбы за рост населения. По мере роста благосостояния на фоне «нового энергетического перехода» и «второй глобализации», неблагополучные ранее регионы, отличавшиеся низким уровнем жизни и высокой рождаемостью, получили, наконец, свою долю от мирового энергоэкономического пирога. Их жители перестали голодать, болеть и тяжело трудиться и тут же прекратили плодиться как кролики, потому что многочисленные дети для выживания стали не нужны. Это привело к такому драматическому тренду падения численности населения, что мировое сообщество забило тревогу и приняло беспрецедентные меры стимуляции рождаемости. Семья, которая завела трёх детей, могла вообще больше не работать. Нисходящий тренд сменился растущим, население рвануло вверх, а то, что всё больше людей не работают, в тот момент никого не пугало. Новая энергетика не только вывела Человечество в космос, подарив резонаторы, гравитаторы и маршевые движки межпланетной тяги, но и обеспечила всех планетян гарантированным уровнем потребления. Увы, поколение спустя внезапно оказалось, что «не работать» больше не привилегия, но было уже поздно. Социальные тренды моментально не развернуть. Сейчас планетяне вовсю жмут на тормоза, рождаемость снова рухнула ниже пола, но последствия двух поколений беби-бума ещё долго будут лежать в капсулах по шесть месяцев кряду с месячной реабилитацией. Ситуацию усугубляет то, что продолжительность жизни у них в таком режиме лет по двести.

У космиков демографическая политика, обратная планетянской, — рожать считается правильно, хорошо и престижно. Больше космиков богу космиков! Правда, с фертильностью у нас хуже почему-то. Бесплодные семьи совсем не редкость, и детей меньше, чем хотелось бы. Насколько я помню своей куцей памятью, причину этого до сих пор не выяснили. Наверное, космос не самая органичная среда для размножения нашего вида.

***

Целая баржа консервированного балласта вызывает много вопросов. Космики не без оснований считают планетян бесполезными потребителями ресурсов, каковые в космосе, в отличие от Земли, отнюдь не бесконечные. Лучше своих детей нарожать и вырастить, чем поднимать с грунта дармоедов и пытаться их перевоспитывать. В чём-то мы с планетянами уже разные этносы, хотя всё ещё один биологический вид. Отсюда и то, чего драматически не поняла мать моей дочери, — Экспансия для нас совершенно не то, что для Земли. Планета инвестировала в «Парадигму Экспансии» в первую очередь в надежде скинуть в колонии балласт. Поставляемые из них ресурсы для стагнирующей земной экономики не критичны и воспринимаются скорее как символическая дань, а вот сбросить с шеи несколько миллиардов бездельников — профит очевидный. Да, в капсулах они потребляют минимум благ, но сама система капсул затратная, а главное — бесперспективная стратегически. Увы, выяснилось, что космики отнюдь не готовы принять на себя этот груз. За три поколения Экспансии наши ценностные установки кардинально разошлись, и руководство отчётливо понимает, что вместе с «балластом» мы загрузим себе и все социальные проблемы планетян — идеологию безусловного потребления, маргинализацию труда, феминизацию и ювенилизацию общества, ИИ-равноправство, антипрогрессизм и прочую, по меркам космиков, ересь. В общем, после долгого и нудного процесса: «Заберите себе балласт, у вас же людей не хватает!» — «Ешьте сами с волосами, у нас людей не хватает, а не балласта!» — среди планетян начала расти и крепнуть идея изоляционизма. «На кой чёрт нам эта Экспансия, если космики просто решают за наш счёт свои проблемы, вовсе не торопясь решать наши?» — заявляли её лидеры, фактически легитимизируя разделение Человечества на две конкурентные линии. Для Земли появились «мы и они», а значит: «Они — не мы!» На тот момент, когда я утратил связь с реальностью, победа изоляционистов казалась весьма вероятной, и последствия этого для космиков выглядели довольно мрачно. Земля всегда тщательно отрезала нам возможность технической автономии, сохраняя монополию на несколько ключевых технологий. В первую очередь это касается производства ряда специальных узлов, которые делают только в Солнечной системе, там же монтируют на корабли и не поставляют отдельно. В результате и межсистемные корабли нигде, кроме тамошних верфей, не строят. Построить верфь в колонии проблем нет — и специалистов полно, и оборудование есть, и сырья в космосе до чёрта летает. Внутрисистемные флоты там и строят. Но вот беда — на такой верфи можно забабахать по чертежам тот же буксир, но в нём не будет резонаторов, а без них на траверс такую груду железа не вытащить. В этом моменте Земля болезненно держит космиков за яйца, вынуждая идти на компромиссы разного рода, ведь без кораблей нам конец. Старые служат очень долго, утилитаризм наше всё, но ничто не вечно во Вселенной, даже сама Вселенная. Из того, что мне припоминается из неличного прошлого, доходило до совсем стыдных сделок — ограничение на новые базы, ограничение на новые колонии, торг по поводу «обязательного балластного минимума», который заставлял космиков скрипеть, но принимать «балластников», надеясь, что хотя бы дети их будут на что-то годны. Но «балластники» отнюдь не горели желанием не только работать, но и детей заводить. Их же полвека от этого тщательно отучали. Может, пока я в капсуле валялся, планетяне окончательно выкрутили руки нашим, и теперь такие баржи с «консервами» — обычное дело? Вот интересно, куда их девают в итоге? Расконсервируй столько народу на космобазе — они тупо не поместятся. А те, кто поместится, перегрузят системы жизнеобеспечения и сдохнут. Опусти их на грунт в колонию — их там мухи с комарами сожрут, муравьи закусают, воробьи заклюют. В колониях с бытовым комфортом очень сурово. В общем, не хватает мне данных для оценки ситуации. Ничего, я пока и половины баржи не осмотрел, может, ещё найду что-то интересное...

***

В каюте номер четыре открыта дверь. В душевом отсеке робот драит чистую стену, выводя щётками всю ту же незамысловатую мелодию:

«Как у нашего кота

непонятно ни черта.

Занесло того кота

в очень странные места…»

— Катерина!

— Слушаю вас, капитан, — ответил динамик в коридоре.

— Что тут опять творится,